Пишу

Город тысячи мостов

Журналистка «ИП» гуляет по Берлину

Аккуратненькая старушка в супермаркете долго ищет яйца и, не находя, обращается с вопросом к идущей мимо девушке. Та тоже этого не знает. «Но вы мне хоть ответили, — вздыхает старушка. — А то я уже троих спросила, и все они не немцы и не говорят по-немецки!» Ей и невдомек, что ее собеседница тоже отнюдь не немка, а жительница Бурятии и журналистка «ИП», на три месяца приехавшая на стажировку в Германию.

«Берлин: город тысячи вопросов» — такой рекламный плакат висит на каждой третьей станции метро. Не хуже звучало бы и другое название — «Город тысячи мостов». В Венеции их четыре сотни. В Берлине гораздо больше — если принять во внимание все виадуки, по которым ездит городской электротранспорт, мостов в городе на реке Шпрее 2100. Можно гулять по ним, можно любоваться открывающимся видом. А можно думать о том, что слова «тысяча мостов» имеют не только буквальное значение. Берлин сегодня — город, который соединяет западный и восточный мир, он сам — мост с Запада на Восток и с Востока на Запад.

Судьба не всегда была к нему благосклонна. Нигде в Европе современная история не оставила таких глубоких и видимых следов. Здесь закончилась Вторая мировая война, здесь до сих пор можно видеть, где проходила демаркационная линия войны холодной, — живописно раскрашенные куски берлинской стены до сих пор стоят в центре города, а на асфальте на ее месте кое-где сделана разметка. Особенно хорошо следы истории видны, если подняться на знаменитую телебашню, — право полюбоваться панорамой обойдется в семь евро, то есть почти 250 рублей, но дело того стоит. Во-первых, приятно узнавать знакомые по учебнику немецкого достопримечательности — рейхстаг, Берлинский собор, Бранденбургские ворота… Во-вторых, с высоты видно, что Берлин до сих пор состоит из двух частей. Одна, восточная, похожа на нормальный советский город — высотные бетонные дома-коробки, широкие проспекты. В голове всплывает известная реклама шоколада: «квадратиш, практиш, гут». Вторая, западная, часть выглядит совсем иначе. Красные черепичные крыши, утопающие в зелени садиков маленькие виллы и причудливые постмодернистские здания стоят бок о бок.

На фото: Берлинский собор — одна из самых красивых и самых узнаваемых достопримечательностей восточной части города. Медведь — символ Берлина. Этого, стоящего вместе с полутора сотнями «собратьев» на Паризерплатц, разрисовали разноцветными молниями российские художники. Фотографии листаются по клику!!!

Сразу за телебашней начинается площадь Александр-платц, плавно переходящая в улицу Унтер-ден-Линден. Наверное, эти названия в России знают все, кто хоть раз смотрел «17 мгновений весны». Знаковы они и для немцев. На Александр-платц стоит памятник Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу, на спине которых шутники время от времени пишут краской: «Ничего, в следующий раз получится». Унтер-ден-Линден — улица эксцессов. Именно здесь в 30-х годах Гитлер сжигал запрещенные книги, здесь в 90-х более пяти миллионов человек праздновали возвращение зданию рейхстага купола, снятого в «советский» период. Сегодня это излюбленная улица туристов. Сейчас, под Рождество, на ней залит каток, шумит ярмарка, где продают свечи и пряники, елки, довольно забавно выглядящие на зеленой траве, и одуряюще ароматные жареные шампиньоны. Каждую липу (а дословно название улицы переводится как «Под липами») украсили светящимся шнуром, причем щедро, обведя каждую веточку. Ночью уходящая в темноту улица мерцающих деревьев выглядит просто волшебно.

В непосредственной близости от Унтер-ден-Линден можно найти и главный берлинский символ — медведя. 152 пластиковых косолапых, символизирующих страны мира, стоят в круг. Каждого медведя раскрасили «на родине» по собственному вкусу. Русский, кстати, вы-глядит довольно смешно, слишком пестро расписанный голубыми, желтыми, красными и белыми молниями по черному фону. Но, например, китайский еще удивительнее — он рогатый и вообще не очень понятно, то ли это еще медведь, то ли уже дракон. Все вперемешку.
Вообще смешивать все и со всем берлинцы просто обожают. Мало того, что сам город — невообразимая мешанина времен и стилей, они и сами выглядят так же. Одежда берлинских девушек — отдельный разговор. Вот, к примеру, Маня Никель, 27 лет, сотрудница колледжа журналистики. На Мане коричневые теплые брюки, бордовый свитер и черный плащ-балахон, застегнутый посередине на одну пуговицу. Россиянка, возможно, этим бы и ограничилась. Но не немка! На шее у Мани — длинный ажурный нежно-розовый шарф, обернутый круга на четыре. Из-под манжет плаща выглядывают еще одни рукава, желтого цвета, явно не принадлежащие свитеру. Это — напульсники, причем надеты они не столько для тепла (на улице около 15 градусов выше нуля), сколько для красоты. Поверх брюк Маня носит серую шерстяную юбку длиной ниже колена, строгого покроя, с высоким разрезом. Венчают композицию белые беговые кроссовки.

По немецким меркам, Маня — очень стильная девушка. Но российские мужчины, проведя пару месяцев в Берлине, как правило, начинают с тоской вспоминать соотечественниц.
Впрочем, иногда смешение стилей наполнено глубоким смыслом. Это можно сказать о так называемой «Церкви памяти». Во время войны она была сильно разрушена. Полностью реставрировать ее не стали, только заделали самые большие дыры — в память о разрушениях и горе, причиненных войной. Зато пристроили к готическому шпилю два постмодернистских здания из темно-синего стекла, одно высокое, узкое, другое низенькое и округлое. Веселые берлинцы моментом окрестили их «Помадой» и «Пудреницей». Но это настоящая церковь, в которой проходят богослужения.
Пестро перемешано и население Берлина. Здесь легко быть иностранцем, здесь можно плохо говорить по-немецки — понимают тебя, и ладно. Приезжих из трех миллионов населения процентов 40. В основном это турки, которые населяют целые районы — «фиртели». Потом — поляки и болгары, арабы и тунисцы, американцы и африканцы… Очень много русских — вывески типа «здесь продаются русские книги, фильмы, компакт-диски» можно встретить на каждой торговой улице. В оживленных местах часто звучит нежная музыка, поют флейты и барабаны. Это играют популярные уличные музыканты Карлос и Элмор, они — индейцы и для концертов одеваются соответственно, в замшевые куртки и головные уборы из перьев.
Но истинные ценители не ходят туда, где шатаются толпы туристов. Они ищут тихие уютные «кнайпы», маленькие кафе, о которых знают только коренные горожане. В таких и ужин, рассчитанный на постоянных клиентов, вкуснее, и цены пониже, а улыбчивая кельнерша непременно пожелает вам удачного дня или вечера.
Конечно, Берлин — не идиллическое Эльдорадо. Сегодня немецкая столица переживает глубокий кризис, так и не сумев одолеть проблемы, возникшие после объединения Германии. На улицах ночами не горят фонари — администрация экономит электричество. Население Берлина сегодня не больше, чем было в 50-е годы. Это удивительно мало для такого большого города. (К примеру, в Париже, втрое меньшем по площади, втрое больше жителей). Причина тому — катастрофическая берлинская безработица, ее уровень за-шкаливает уже за 30 процентов. Часто люди рады любому делу, но даже место рабочего на стройке найти очень сложно.
И все-таки Берлин — город, которому, как говорят, суждено в будущем стать столицей Европы. Его нельзя назвать огромным, но он велик достаточно, чтобы каждый мог найти в нем что-то для себя. Это город детей и стариков, немцев и иностранцев, город «белых воротничков» и рай для хиппи. Находка для ценителя культуры и мечта любителя развлечений. Город, куда хочется возвращаться.