Читаю

Война в Зазеркалье

Похождения Бравого солдата Швейка, Ярослав Гашек. Читательский дневник в рамках работы книжного клуба «Читаем вместе».
Ну, по уже доброй традции моих отзывов скажу, что и со Швейком меня связывает личная история, что, наверное, говорит о том, что я не предлагаю вам книги, к которым равнодушна. )))
История на сей раз скорее забавная, чем сентиментальная: мне было года 3 или 3 с половиной, я приставала к сестре, которая читала толстую желтую книжку с яркими картинками, чтоб она почитала ее МНЕ.
— Отстань, — сказала сестра, — я читаю.
— Но мне ничего не слышно!
— Конечно. Я читаю про себя.
— Ну так почитай про тебя!..

В общем, мои поползновения пропали втуне и пришлось мне самой учиться читать. Дада, именно в тот раз я начала. Но, конечно, до Швейка я в том году не добаралась. И еще сколько-то лет не добралась )))). Но потом как добралась!..
В общем, книжку эту я нежно люблю много лет. Еще один примечательный факт: она была особо оговорена, когда мы с бывшим мужем делили имущество. «Забирай все книги, какие хочешь (хххха, они вообще-то и были мои), но Швейка, пожалуйста, оставь мне». Швейк тоже был мой. Но — ладно уж, оставила.
Но вот как-то с тех пор я к нему и не возвращалась. И только сейчас, когда новости каждый день все ближе возвращают в события столетней давности, у меня возникло желание снова ее перечитать.
Хотя, для меня по-прежнему самая интересная и самая близкая первая часть (я все же проще ассоциирую себя с переживаниями мирного жителя, которые оказались вовлечены в мировую историю, чем непосредственно с воинскими буднями), я ее помню только что не буквально, — я открыла для себя заново «анабасис», который, как оказалось, не помнила совсем.

Но, по большому счету, я заново открыла для себя всю книгу, ибо там, где раньше я видела только смешные (а нередко и довольно грубые) шутки и комичные ситуации, сейчас я вижу эзопов язык, которые говорит мне гораздо больше, чем я способна была услышать в 20 лет.
Жуткие, немыслимо страшные картины войны, расчеловечивания, обесценивания жизни даются как бы вскользь — но тем они страшнее. Гашек предсказал очень многое — чего стоит генерал Финк, явный предтеча образцового карателя.
Но много ли лучше него сапер Водичка, готовый убить незнакомого венгра только за то, что он венгр?..

Швейк для меня, разумеется, не идиот и не прохиндей — как тут уже сказали выше, он идеальный трикстер, так что не буду плодить сущности, подбирая новые термины, трикстер он и есть трикстер. Но вот есть в его роли одна особенность, которая, на мой взгляд, выделяет его из длинного ряда подобных персонажей, начиная с Ананси и заканчивая Коровьевым. Он не просто провоцирует окружающих, не просто проказничает и выходит сухим из воды.
Он демонстрирует совершенно уникальную стратегию выживания в театре абсурда. Мир сошел с ума? Окей, он не возражает, он никому не возражает, осмелюсь доложить, он не спорит, он просто берет за краешек каждую свалившуюся на него дурацкую ситуацию и дотягивает ее до полного гротеска. В вывернутом наизнанку мире любое другое поведение ведет к гибели. Ты можешь быть предельно осторожен, но тебя посадят за муху на портрете. Ты можешь пытаться спорить и противостоять — тебя растопчут. Ты можешь искренне и со всей душой бросаться на алтарь отечества и грудью на амбарзуры — и тебя ждет холерный барак или рычаг стрелки в животе.
Единственный путь к спасению — отказ воспринимать происходящее всерьез. Не врать, не изворачиваться, полностью отдаться потоку и методично добивать свихнувшийся мир до полного абсурда — и это и только это позволит проскользнуть тебе между каплями дождя, будь это поиски дерева в степи, невозможность повторной казни или движение к цели в противоположном направлении.
Швейк выживает в Зазеркалье, приняв его законы.
Это именно та ситуация, которую описал еще Кэрролл, с его холмами, которые «просто равнины» и необходимостью бежать, для того, чтоб устоять на месте. Все — парадокс.

И в этом ключе, разумеется, его идиотизм, добровольный, декларированный (анекдот моего детства: «Вы что, псих?!» — «Да, вот справка!..» ) как нельзя лучшее обрамление для его острого ума, его саркастичности, его бесконечной иронии, которые многократно подчеркиваются совершенно очевидным подлинным идиотизмом тех, с кем ему приходится иметь дело — начиная от очаровательного пьяницы Отто Каца и заканчивая поручиком Дубом (Вы его еще узнаете). Несчастного капрала, которого они самозабвенно троллили в поезде с вольноопределяющимся, мне так было просто искренне жаль. )))
Прозвучал вопрос, если он такой умный, зачем он ведет себя по-идиотски — например, надевают чужую форму? Ответ: ни за чем, это подчинение законам мира, это проделка трикстера, который проказничает и смотрит, что будет. Форму надел? А выбор дороги не по карте, а по принципу «а зато тут цветочки» на этом фоне разве не смущает? )))) Он намеренно поступает максимально нелогично. Так как именно в этом логика проклятого вывернутого мира. Это анти-логика. И, повторюсь, в конечном итоге именно эта стратегия оказывается единственно верной. Это же хорошо можно проследить на примере того, как постепенно меняется отношение к Швейку поручика Лукаша, когда тот — один из немногих не-идиотов в книге — начинает понимать эту стратегию и даже частично ее использовать (!) — «Насколько мне известно, брат Швейка действительно учитель гимназии».

Мне бесконечно жаль, что жизнь оборвала историю Швейка на полуслове.
Но я искренне рада, что он таки добрался до своей маршевой роты и успел съесть пропитанную соусом краюшку хлеба с добрым куском жареной свнинины.
И я уверена, что в конечном итоге у Швейка будет все хорошо.
Вопрос только — будет ли все хорошо у мира, который из зазеркалья и сто лет спустя так и не вернулся.